Правительство планирует продлить до 30 апреля нулевую ставку НДС на импорт и реализацию ряда продовольственных товаров, включая мясо. Местные производители Jizzax Organic и Promeat рассказали, как обстоят дела в сфере животноводства и производства мяса, к каким последствиям и рискам могут привести льготы по НДС и какое альтернативное решение предлагают для предотвращения роста цен на мясо.

Для стабилизации цен депутаты Законодательной палаты приняли во втором чтении законопроект о внесении поправок в Налоговый кодекс, предусматривающих продление льгот по НДС для ряда продовольственных продуктов. В частности, планируется продлить до 30 апреля 2022 года нулевую ставку НДС на импорт мяса (говядина, баранина, курятина), растительного масла, скота и птицы в живом виде и продуктов их убоя, а также их оборот по реализации.

Согласно данным Госкомстата, за 11 месяцев 2021 года Узбекистан импортировал 27,6 тысячи тонн мяса, что на 8,4 тысячи больше (+43,7%), чем за аналогичный период 2020 года. 82% всего ввоза приходится на Беларусь (18,7 тысячи тонн) и Казахстан (4,2 тысячи тонн).

Член наблюдательного совета сельскохозяйственного кластера Jizzax Organic Сергей Щуров и директор компании по производству мясной продукции Promeat Иззат Муталов, с которыми поговорила «Газета.uz», рассказали, как введение льгот по НДС на импорт повлияло на их деятельность, в чём они видят риски для местного промышленного производства и какое альтернативное решение предлагают для предотвращения роста цен.

 

Jizzax Organic

 

Партнёр Capital Practice (Россия), член наблюдательного совета сельскохозяйственного кластера Jizzax Organic и птицеводческого хозяйства Saxovat Сергей Щуров.

 

О возможном продлении льгот по НДС

 

Несомненно, это топовая новость, хотя уже давно ожидаемая.

Я не против льгот: действительно, с ростом цен нужно что-то делать.

Проблема не только в том, что цены растут быстрее реальных доходов (что грозит социальным напряжением), но и в том, что это становится самовоспроизводящейся спиралью. Люди, видя серьёзный рост цен, предполагают, что дальше будет хуже. А инфляционные ожидания сами по себе приводят к завышенному спросу и соответствующему поведению продавцов и производителей, которые задирают цены ещё сильнее.

Правительство стоит перед непростой задачей и старается сбить темпы инфляции, которая превышает все ранее сделанные прогнозы. И это вызовы не только для государства. Мировые цены растут на всё, но у нас этот процесс идёт быстрее. Именно поэтому правительство Узбекистана изыскивает альтернативные пути влияния на инфляцию за счёт целевых субсидий и регулирования экспортно-импортных квот и пошлин.

Однако у любой инициативы есть как очевидные плюсы, так и несомненные риски.

 

Социальные интересы: льгота по НДС борется с резким ростом цен

 

Реальные доходы населения Узбекистана невысоки. Это приводит к тому, что продукты питания занимают существенную долю в потребительской корзине. Есть такое понятие — субституты — взаимозаменяемые товары. Это когда рост цены в одной группе на один товар вызывает увеличение потребления другого товара, цена которого ниже. Однако в последнее время вся линейка продуктов питания дорожает. В итоге потребитель не может сместить спрос в сторону более дешёвых позиций. С этой точки зрения освобождение от НДС поможет обеспечить стабильность функционирования продовольственного рынка и предотвратить рост цен на товары.

Можно посмотреть на цифры. Овощи, фрукты и любые продукты растениеводства в процентном выражении подорожали гораздо сильнее, чем мясные продукты. Но мясо более дорогой товар, поэтому дополнительные 10−15% стоимости тут ощущаются весомее.

Борьба с резким ростом цен на самые насущные продукты требует неординарных мер. Эту задачу льгота по НДС выполняет. Платит за это, в первую очередь, бюджет государства, из которого выпадают налоговые поступления (с 10 октября по 31 декабря бюджет недополучил 75,2 млрд сумов).

 

Социальные интересы: страдает качество мяса

 

Второй вопрос — какого качества мясо поставляется на рынок Узбекистана и существует ли инфраструктура, которая не позволит некачественному продукту дойти до потребителя. Когда цена оказывается в приоритете, предприниматели ставят своей целью найти самое дешёвое мясо. В этой ситуации потребитель заведомо проигрывает.

Изначально импорт — это замороженное мясо, которое уступает по качеству охлаждённому.

А дальше возникает множество вопросов, которые остаются без ответов: возраст животных, чем их кормили, как замораживали мясо, сколько оно находилось в заморозке, нет ли в продукте антибиотиков, болезней и вредных веществ. Повторюсь, если цена в приоритете, то предприниматели и покупатели даже не задают таких вопросов.

 

Последствия льготы по НДС: для местных производителей мяса это начало «смерти»

 

Временное обнуление ввозных пошлин и НДС опасно для местного производителя, который указывает своё имя на упаковке.

Существуют три категории поставщиков мясных продуктов:

1. фермеры;
2. импортёры;
3. местное промышленное производство.

Если судить по тому, что цена на мясо в рознице заметно не упала, то имеет место быть повышение маржи в цепочке «производитель — импортёр — ритейлер».

Если смотреть на ситуацию с точки зрения экспортёра, то его позиция стала ещё более выигрышной. Он получает возмещение входящего НДС от своего государства, плюс теперь стоимость его мяса не увеличивается на 15% узбекского НДС. То есть продукт заходит на рынок на более выигрышных условиях, чем у местного производителя.

Для фермеров не меняется ничего. Вряд ли до введения закона, покупая мясо на рынке, вы видели в чеке строку «в том числе НДС 15%». Скажу больше — вряд ли вам давали чек.

Во-первых, когда ты указываешь своё имя на упаковке, то несёшь дополнительные затраты на саму упаковку и процессы, которые гарантируют качество продукции: выращивание, ветеринарию, соблюдение санитарных норм, убой, хранение в холодильниках, доставку и т. д.

Теперь представим цепочку, в которой никто не знает производителя мяса, а сам производитель реализует свой продукт такому же разовому и безымянному покупателю, да ещё из другой страны. Качество тут неважно, цена ниже, но это та скидка, которая отражается напрямую на здоровье потребителя. Простой логический пример: сравните, почём реализуется импортное мясо на нашем рынке, и сколько оно стоит в стране происхождения. В большинстве случаев там оно окажется дороже. Возникает вопрос: почему продукт не востребован на своём рынке, а экспортируется в Узбекистан? Чаще всего дело в качестве.

Во-вторых, при выращивании скота 80% затрат приходится на корма. Если корма и прочие расходы облагаются НДС, а реализация — нет, то это увеличивает затраты минимум на 10%, так как весь НДС включается в стоимость продукции.

В-третьих, процессы требуют инвестиций. Представьте производителя, который хочет, чтобы его имя ассоциировалось с качеством. Для этого он должен построить площадку содержания животных, убойный и упаковочный цеха, закупить оборудование для переработки и транспорт. Допустим, по минимальным ценам расход составит 1 млн долларов США. Сверху вы заплатите бюджету 150 тысяч долларов НДС (пропускаем даже таможенные пошлины), и этот налог никак не возместится, так как реализация мяса идёт без НДС.

В среднем производитель продаёт говядину по цене 60 тысяч сумов за кг (не путать с розничными ценами, которые добавляют к цене минимум +30%). То есть производителю необходимо продать 25+ тонн мяса. При указанных инвестициях — это минимум годовая прибыль.

Обнуление ставки НДС делает импортную продукцию значительно более конкурентоспособной, что отразится на объёмах продаж и финансовых показателях отечественных сельхозпроизводителей и компаний пищевой промышленности. Например, у колбасных цехов и прочего бизнеса становится меньше стимулов закупать мясо у местного поставщика, ведь тот включает входящий НДС в себестоимость. Если бизнес не смог перейти на импортное мясо или оно не подходит по причине качества, то его конечный продукт дорожает и становится менее конкурентоспособным относительно импортного.

Данная мера серьёзно изменит рыночную конъюнктуру, и это изменение будет не в пользу безопасного мяса на рынке Узбекистана.

 

Как повлияло введение льгот на цены и деятельность

 

Наша деятельность стала тяжелее, но интереснее. Перед Jizzax Organic встали новые вызовы.

С одной стороны, мы первые, кто получает негатив от конечного потребителя в магазинах: «Почему так дорого?!» Персонал проявляет максимальное терпение, позволяя людям выговориться, а потом объясняет причину.

С другой стороны, за год затраты, включаемые в расчёт себестоимости, выросли почти в 2 раза. Это:

1. средства защиты растений, удобрения, ГСМ;
2. корма;
3. НДС в расходах;
4. расходы по продвижению продукции на рынок.

Раньше другие поставщики мяса имели преимущества в выращивании крупного рогатого скота, а теперь ещё получили преимущество в налогах.

Наглядный пример: раньше, приобретая мясо у местного производителя, ресторан или кафе могли уменьшить свои расходы на сумму оплаченного НДС. Теперь произошёл разрыв цепочки. То есть в цепочке «иностранный производитель — узбекский ресторан» происходит компенсация НДС в бюджете страны-производителя мяса, а цепочка, состоящая только из местных компаний, платит НДС дважды: сначала производя мясо, а затем продавая его в виде готового блюда.

 

Действительно ли ограничение экспорта сырой шкуры КРС овец и коз влияет на стоимость мяса? Почему этот порядок продолжает действовать?

 

Не могу прокомментировать причины запрета. Но на цену мяса напрямую влияет размер выручки за сопутствующие товары.

При принятии решения об инвестировании в животноводство одним из основных критериев является выход продукции. Сейчас в племенном мясном животноводстве он составляет 55%. Упростим: из бычка весом 700 кг выходит 385 кг продукции. Далее она распределяется на стейки, фарш и прочее, в том числе шкуру.

 

Сейчас большая часть КРС находится у населения. Что мешает животноводам наладить промышленное производство мяса?

 

Когда НДС и таможенные платежи идут в расходы, никто не станет инвестировать в развитие местного животноводства. И в последующие годы в памяти инвесторов останется мысль, что возможно повторение ситуации, а значит сомнения будут ещё больше.

К этому можно добавить длительные сроки окупаемости проекта, высокие риски (особенно связанные с болезнями животных и с эпидемиологической ситуацией в стране), нехватку квалифицированной рабочей силы, отсутствие прозрачных и единых правил по земле и воде.

 

Какое альтернативное решение можно предложить для предотвращения роста цен на мясную продукцию?

 

Если в приоритете стоят продовольственная и пищевая безопасность, то нужно развивать собственное промышленное производство. Когда в Узбекистане появится ряд крупных производителей, то возникнет здоровая конкуренция, а государство сможет вести плодотворный диалог с бизнесом, эффективно регулировать цены и обеспечивать качество мяса на внутреннем рынке.

Второй вопрос — информационная осведомлённость. Сейчас принято замалчивать проблемы (например, санитарии), а также не афишировать такой неудобный момент как качество продукции. Если на прилавке лежат три куска мяса, то надо указывать страну происхождения, характеристики животного, наименование экспортера. Тогда потребитель будет понимать, почему цена разная, и делать осознанный выбор.

В целом отказ от импортных пошлин — тренд сегодняшнего дня. В условиях пандемийной реальности мера вполне разумная, многие страны встали на этот путь (Турция, Россия). В России тоже активно обсуждаются инициативы по отмене таможенных пошлин на импорт мяса.

Так что в текущих условиях один из выходов для промышленного производства таков: мы, узбекские производители, можем отправлять свою продукцию на зарубежные рынки, а другие страны — на наш рынок, чтобы в роли экспортёров получать возмещение НДС и быть в равных условиях.

Льгота по НДС убивает внутреннего промышленного производителя. Он теряет стимул насыщать внутренний рынок качественным мясом, зато приобретает стимул экспортировать продукцию и получать возмещение НДС.

В целом я горячо поддерживаю все перечисленные мероприятия. Но без инвесторов, которые поверят в отрасль, этого не добиться. До тех пор, пока действует данный закон, предприниматели не будут инвестировать и рисковать капиталом. Исходя из текущей ситуации, им целесообразнее вкладывать средства в другие страны и поставлять продукцию на рынок Узбекистана. Например, российский производитель-экспортёр получит на расчётный счёт от своего государства весь входящий НДС (а это 20%).

 

Promeat

 

 

Директор компании по производству мясной продукции Promeat Иззат Муталов.

 

О возможном продлении льгот по НДС

 

Раньше платили все на равных: от производителей и переработчиков до ритейла и конечного потребителя. Теперь вся нагрузка лежит на производителях и переработчиках. Выходит, что теперь главное звено в создании продукта, т. е. производители, берут на свои плечи всю нагрузку вопреки здравой логике и рыночным механизмам. Производитель не может быть сыт только благими намерениями и популярными решениями для всех, ведь у него также есть огромное количество экономических и моральных обязательств перед сотрудниками, банками, инвесторами, партнёрами и в первую очередь перед самим собой.

Фермеры не бессребреники-монахи, которым важна только идея. Фермерство — это самый что ни на есть честный и сложный бизнес, где берётся в учёт множество зачастую изменчивых факторов. Допустим, возьмём цены на дизтопливо, которыми заправляются наши тракторы и комбайны. Я, как фермер, не могу влиять на мировую конъюнктуру цен на рынке энергетики. Повышение цен на топливо неминуемо повлияет на стоимость моего труда и продукта. Выходит, что, учитывая все производственные ресурсы и условия (мы взяли только один аспект), в придачу сюда и НДС, я должен терять убытки. Более того, наша недавняя история показала, что делать что-то ради абстрактного «блага для всех» чревато низкой эффективностью и большими негативными последствиями для экономического благосостояния.

Давайте возьмём другой сравнительный пример. Есть казахстанский фермер и наш. При выращивании скота и производстве мяса наш сосед-фермер получает не только разные субсидии для занятия фермерством, но и при экспорте в Узбекистан весь НДС ему компенсирует его родное государство. А наш фермер, покупая корма и топливо с НДС, переплачивает в итоге, соответственно он не конкурентоспособный на своей земле. Казахстанский фермер даже после транспортировки намного привлекательней для нашего потребителя, чем родной фермер.

Но самое удивительное и вводящее в заблуждение фермеров — это неопределённый срок введения налоговых льгот. В октябре парламент и правительство утвердили сроки налоговых льгот с октября по декабрь. И 24 декабря стало известно, что правительство предлагает продлить льготы теперь до конца апреля 2022 года. Для каждого участника рынка и бизнеса такого рода неопределённость — это огромный стресс и риски.

Все мы помним по-настоящему положительную революцию в налоговом законодательстве по установлению 15% ставки НДС. Мы всё это время работали по устаревшей неэффективной системе и переход на такую налоговую ставку несмотря на то, что был правильным, был очень тяжёлым не только для бухгалтерии и финансового отдела, но и для всего бизнеса, ведь пришлось перестраивать процессы под новые правила. Правила должны быть прозрачными и стабильными.

 

Как повлияло введение льгот на цены и деятельность

 

Наша компания не получила ни возможности получения зачёта ранее уплаченного НДС, ни возврата НДС. В результате мы списываем НДС в себестоимость, снижая свою эффективность. Как итог, цены на мясо на прилавках незначительно изменились, кроме крупных сетей ритейла, где они стали ощутимо ниже. Но мы, как местные ответственные производители, чувствуем над головами стеклянный потолок, который не даёт нам возможности рентабельно функционировать. Об этих негативных последствиях предупреждали ещё в октябре экономисты, в частности Юлий Юсупов.

Вообще, удивительный феномен — у нас все цены на продовольствие и процессы в данной сфере подстраиваются под ритейл. Хотя у нас игроков и супермаркетов в ритейле не так много. Более того, по признанию самих владельцев ритейла, доля ритейла по сравнению с классическими базарами в продовольственном сегменте 10−15% к паритету 85−90% от базаров. Ритейл более конкурентоспособный и привлекательный для потребителя из-за удобства и сервиса. Но мы не должны недодавать внимания производителям в угоду ритейлу, меняя в худшую сторону рынок из-за дисбаланса.

 

Какое альтернативное решение можете предложить для предотвращения роста цен на мясную продукцию

 

Сельское хозяйство и животноводство, на мой взгляд, основа экономики нашей страны. Об этом свидетельствует не только тип нашей экономики и процентное соотношение сельского и городского населения, но и высокие темпы роста населения, рост достатка и интеграций на региональном и мировом уровне. Мы обладаем уникальными природными условиями, которые дают нам возможность производить высокорентабельные органические продукты высочайшего качества. Но мы не можем организовать рыночные процессы по современным реалиям, топчась на месте и используя старые инструменты.

Во-вторых, остро назрела необходимость земельной реформы, о которой не раз совершенно точно говорил президент нашей страны. Я полностью поддерживаю его постулат: «у земли должен быть свой хозяин». Без создания класса собственников, высокомотивированных не бюрократически, а естественным образом на собственное развитие, мы не достигнем результата многих экономических и социальных реформ, а также насыщенности рынка качественной доступной продукцией.

В-третьих, мы должны отказаться от плана на зерно. В мире, наверное, только 3 страны всё ещё живут по коммунистическому плановому сельскому хозяйству — Узбекистан, Туркменистан и Северная Корея. Барщина и оброк, по сути, не дают фермерам свободно дышать. Более того, я не понимаю, как такой ликвидный товар, как зерно, может изыматься в ультимативной форме, когда наш регион малопригоден для его выращивания.

В-четвертых, государство недавно выделило для животноводов субсидии для развития. Субсидии в отличие от льгот не создают преференции конкретным лицам или компаниям, а помогают в становлении и высоко мотивируют. Субсидии — это не бесплатные деньги. Это помощь, которую затем оплатит своим благодарным трудом производитель.

До налоговых льгот ввели хорошие субсидии: за каждый килограмм привеса фермер получал от государства 2000 сумов для свободного пользования. Замечательная инициатива, которая дала стимул как действующим игрокам, так и тем, кто решил заняться фермерством. Субсидии выделялись каких-то 2 месяца. Затем ввели налоговые льготы, которые направлены на нерыночное снижение цен, и в итоге были загублены полезные стимулы по качественному изменению фермерского хозяйства.

Но самое парадоксальное, что указ президента о субсидиях легким пером перечёркивается указом какого-то министерства или ведомства ниже.

 

Действительно ли ограничение экспорта сырой шкуры КРС овец и коз влияет на стоимость мяса? Почему этот порядок продолжает действовать?

 

Стоимость мяса складывается не только от затрат фермера на выращивание скота, но и от стоимости субпродуктов быка или коровы. Протекционистские меры по развитию кожевенного дела в республике имеют обратный эффект. Стоит самим себе честно признать, что мы не мировой производитель обуви и кожаных изделий и тогда всё становится понятно. Субпродукт КРС в Австралии стоит в среднем 600 долларов, а у нас 100 долларов.

Я как производитель не смогу при всём желании отдать шкуру, потому что у нас нет таких производственных мощностей в обувной промышленности. И при этом я не могу экспортировать. Поэтому я отдаю шкуру за бесценки, но при этом включаю стоимость шкуры в ценообразование мяса для рентабельности. Представьте, что вы выращиваете пшеницу, но у вас нет никакой возможности реализовать сено. Законы рынка и законы логики сильнее наших желаний и лозунгов.

 

Сейчас большая часть КРС находится у населения. Что мешает животноводам наладить промышленное производство мяса?

 

В последнем отчёте Ветеринарного комитета говорится, что 95% скота находятся в домашних хозяйствах населения. Практика распространения КРС крайне устарела и показала свою неэффективность ещё в советское время. Обычный человек заводил скот для того, чтобы прокормить себя и свою семью. Ну или продать, чтобы получить финансовые средства для больших покупок, свадьбы и т. д. Он не мотивирован выращивать скот, не заинтересован из-за того, что у него нет финансовых средств, возможностей получать технологии да и попросту его основное дело и профессии не дают ему возможность эффективно и прибыльно заниматься животноводством, даже иметь среднюю ферму.

Если вы были в областях или на участках, где выращивают скот, то вы можете убедиться, как плохо и несистематично откармливают скотину, в каких условиях она содержится, какой у неё привес и много других минусов. Для нашего человека скотина — это альтернатива денег под матрасом, только с оговоркой, что деньги хранятся в мясе. Более того, ответственным госорганам практически невозможно в таких условиях проводить контроль качества, прививки, паспортизацию скота и селекцию. Вы должны обладать немыслимым штатом и финансами, чтобы постоянно и сезонно бюрократически всё это проверять. Кстати, субсидия должна была быть тем самым фильтром, который отсеет профессионального фермера от обычного человека.

Повторюсь ещё раз, если мы хотим качественный продукт, не быть зависимыми от соседних стран и условий, нам необходимо создавать возможности для зарождения и укрепления класса профессиональных фермеров-бизнесменов, которые будут двигать вперед отрасль и распространять инновации сами за счёт конкуренции, получения выгоды и повышения эффективности.

Засилье скота у населения чревато утерей контроля над качеством продукта. Качество молока и мяса, которое мы получаем от домашних хозяйств, уверяю вас, не выдерживает даже критики. Предвзятое отношения у наших людей к современным технологиям, когда правильно построенная ферма и новые технологии дают результат, но воспринимаются конспирологически, как будто день и ночь фермеры в своих фермах колют анаболики, это смешно.

 

О размерах животноводческих хозяйств

 

режде всего необходимо определиться, что такое крупное животноводческое хозяйство с учётом количества пригодной земли и количества населения. Наша республика не может похвастаться количеством земли. Если в России с учётом её территории и возможностей крупным хозяйством считается ферма с 20 тысячами голов, то у нас такая ферма, по сути, монополист.

Нам необходимо поддерживать создание мелких ферм со 100−500 голов и средних от 1000 до 2000 тысяч. Конкуренция между ними, кооперация и союзничество (в Казахстане, например, созданы палаты производителей определённой породы для представления и защиты своих интересов) выведут нас на совершенно другой уровень.

Право на землю, субсидии на разведение скота, отказ от плана на зерно — вот три основных минимума, которые сделают наших фермеров собственниками и бизнесменами, и заполнят прилавки доступной качественной продукцией.

Заместитель министра финансов Джамшид Абруев ранее рассказал, как льготы по НДС повлияли на продовольственные цены. По его словам, в 2022 году госбюджет недосчитается ещё 800 млрд сумов, если нулевая ставка по налогу будет продлена.

 

gazeta.uz